Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто - Страница 29

Незадолго до наступления сумерек в лагерь возвратились до нитки промокшие Стерлядников и коллектор. Их рюкзаки оказались до отказа наполненными образцами каменного угля.

— У Кедровой сопки нашли, — с сияющим лицом докладывал Черемховскому краснощекий и разгоряченный быстрой ходьбой Стерлядников. — В одном из распадков есть хорошие обнажения. На поверхность выходят три наклонных пласта.

При свете электрического фонарика профессор до поздней ночи изучал образцы угля и пород.

— Да, это третичные отложения, — заключил он. — Виктор Иванович был прав.

Находка Стерлядникова доставила много радости старому геологу, но его омрачала тревога за Дубенцова и Анюту — они все еще не возвратились.

Ночью продолжал моросить дождь, и по-прежнему над тайгой неслись стада темных лохматых туч. Черемховский не ложился спать. Он часто выходил из палатки и чутко прислушивался к звукам глухой ночи: не долетит ли из аспидной темноты говор, не раздастся ли вдали позывной выстрел. Но угрюмо и как-то немо гудела тайга, шумел в листьях нескончаемый, однообразный дождь. В конце концов старый геолог не вытерпел и попросил Пахома Степановича дать несколько выстрелов.

Старый таежник дважды разрядил в воздух свою берданку, но темная ночь ничем не ответила.

— Надо полагать, что они решили дождаться хорошей погоды — успокаивал себя профессор возвратясь в палатку.

Однако в эту ночь он спал едва ли более двух часов.

Он либо лежал с открытыми глазами, либо выходил из палатки и подолгу вслушивался в ночные звуки. С рассветом Черемховский разбудил Пахома Степановича и предупредил, чтобы тот готов был отправиться на поиски.

— Если к десяти часам утра они не вернутся, — мрачновато сказал он, — то нам с тобой, мой старый дружище, придется отправиться за ними самим.

Наступил и десятый час утра. Дубенцова и Анюты попрежнему не было. В начале одиннадцатого Черемховский и Пахом Степанович, закинув рюкзаки за спину, вышли к Дальней сопке.

Глава одиннадцатая

У сопок Близнецы. — По следу. — Остатки ночлега у подножия Дальней сопки. — Открытие Черемховского.

Подходя к Близнецам, Черемховский и Пахом Степанович встретили неширокий ручей и решили идти вдоль него. У входа в долину, где начинался крупный негустой лес, состоящий, из старых пихт, тополя и ясеня, Пахом Степанович шедший впереди, вдруг остановился.

— Поглядите-ка, Федор Андреевич, — сказал он.

— Костер?

У ручья под пихтой был виден выжженный круг, а в середине его — кучка золы, прибитая дождем.

— Вероятно, они здесь ночевали? — спросил Черемховский.

Пахом Степанович внимательно осмотрел место вокруг.

— Нет, они здесь в обеденное время были, — заключил он. — Палаток не ставили. Видать, что раньше дождя были: сидели вон на открытом месте. Должно быть, в полдень под тень прятались. Если бы в дождь, то обязательно под ветками бы устроились.

— А вот, кажется, и я нашел примету! — оживленно сказал Черемховский.

Он полез под низко нависающие ветки пихты и возле ее ствола, между корневищами, приподнял кусок березовой коры. Под корой оказалась аккуратно сложенная кучка образцов породы, обернутых пергаментом. На образцах — этикетки, заполненные надписями карандашом: «№ 8, биотитовый гранит, восточный склон правого Близнеца», и дата; «№ 14, кварц, жила на восточном обрыве левого Близнеца» — и так далее.

— Образцы собрали в первый, день работы, — объявил Черемховский. — Следовательно, на ночевку они ушли к Дальней сопке. Оттуда не возвращались, иначе бы забрали образцы.

Он аккуратно прикрыл образцы корой и на четвереньках выбрался из-под пихты.

— Что ж, отправимся и мы туда, Пахом Степанович, — предложил профессор. — Возможно, они там работают до сих пор.

Они двинулись в глубь долины, придерживаясь ручья.

На прибрежной гальке, замытой песком, старый таежник вскоре обнаружил два человеческих следа.

— По этому месту они прошли к Дальней сопке, — отметил он на ходу, — друг за другом шли…

С этой минуты Пахом Степанович уже больше не терял след Анюты и Дубенцова. След все время держался у ручья, потому что в стороны от него стояли густые заросли подлеска. На полпути к Дальней сопке стали попадаться вперемежку со старыми тополями могучие кедрывеликаны. Здесь оказалось много белок, которые то и дело со злым мурлыканьем кидались вверх по стволам кедров, звонко царапая коготками их кору. Путь преградил бурелом. След, тянувшийся все время по правому берегу ручья, перекинулся на левый, затем метров через двести снова вернулся на правый.

Спустя час, Черемховский и Пахом Степанович подошли к подножию Дальней сопки. В чаще трудно было ориентироваться, но по всем признакам это была Дальняя. Пахом Степанович указал на березы, с которых была свеже содрана кора.

— На ночлег кору заготавливали, — сказал он. — Тут надо искать их становище.

Они внимательно осмотрели местность и обнаружили остатки большого костра под ветвями старой ели.

— Вот тут они ночевали, — рассуждал таежник. — В дождь ночевали. Вот палки от палаток, а вот береста…

Ею они накрывали палатки.

У покинутого Дубенцовым и Анютой бивуака Черемховский и Пахом Степанович устроили кратковременный привал и пообедали. В лесу стало светлеть — погода прояснилась. В разрывах между тучами заголубело яркое небо, и вот уже солнечный свет прорвался в лесной, сумрак. Чаща наполнилась блеском солнечных лучей, вспыхивающих и переливающихся в капельках воды, оставшихся на листьях после дождя. Сразу хлынули волны теплого воздуха. Запели птицы.